Рождественская Новенна

 Так, например, на один час я мысленно привела себя в рай и представила себе Пресвятую Троицу: как Отец посылает Сына на землю, как Сын без промедления подчиняется Воле Отца и как Святой Дух соглашается с этим.

Мой разум растерялся, созерцая такую великую Тайну, такую взаимную, такую равную, такую сильную любовь между Ними и к людям; а затем – неблагодарность людей и особенно моя собственная. Я осталась бы там не на один час, а на целый день; но внутренний голос сказал мне: «На этом остановись – иди и посмотри на другие великие излияния Моей переполняющей любви».

 Затем мой разум погрузился в материнское Лоно и пришёл в изумление, созерцая Бога, столь великого на Небесах, а теперь настолько уменьшенного, ограниченного, скованного, что Он не может двигаться и даже дышать.

Внутренний голос сказал мне: «Ты видишь, как сильно Я любил тебя? О, пожалуйста, освободи Мне немного места в твоём сердце; удали из него всё, что не Моё, чтобы дать Мне больше свободы двигаться и дышать».

Моё сердце было поглощено; я попросила у Него прощения, я обещала полностью принадлежать только Ему, я залилась слезами; но – говорю я это к своему смущению – я боюсь, что я вернусь к своим обычным недостаткам. О, Иисус, как Ты добр с таким жалким созданием, как я!

 Когда я переходила от второго размышлению к третьему, внутренний голос сказал мне: «Доченька Моя, положи свою голову на Лоно Моей Мамы и загляни глубоко в Него, взгляни на Моё маленькое Человечество. Моя любовь поглотила Меня; пламя, океаны пламени, необъятные моря любви Моей Божественности переполнили Меня и сжигают Меня дотла, и это пламя поднялось так высоко, что достигло повсюду – все поколения, от первого до последнего человека. Моё маленькое Человечество было поглощено этим пламенем; но знаешь ли ты, что Моя вечная любовь хотела, чтобы Я поглотил в Себя? Ах! Души! И только тогда Я был удовлетворён – когда Я заключил их всех в Себя, чтобы они были зачатыми вместе со Мной. Я был Богом, и Я должен был действовать как Бог – Я должен был взять их всех. Моя любовь не дала бы Мне покоя, если бы Я исключил хоть кого-то из них...

Ах! Доченька Моя, загляни в Лоно Моей Мамы; всмотрись в Моё зачатое Человечество, и ты найдёшь свою душу, зачатую со Мною, и пламя Моей любви, поглощающее тебя. О, как сильно Я тебя любил и люблю!»

Я чувствовала себя растворённой среди такой любви и не могла выйти из неё; но голос громко позвал меня, говоря: «Доченька Моя, это ещё ничто; будь ещё ближе ко Мне и дай свои руки Моей дорогой Маме, чтобы Она могла прижать тебя к Своему материнскому Лону. А ты взгляни ещё раз на Моё маленькое Зародившееся Человечество и посмотри на четвёртое излияние Моей переполняющей любви».

 «Доченька Моя, после того как ты увидела Мою поглощающую любовь, посмотри на Мою активно действующую любовь. Каждая зачатая вместе со Мною душа принесла Мне бремя своих грехов, своих слабостей и своих страстей, и Моя любовь повелела Мне взять на Себя бремя каждого из них. И поэтому вместе со Мной были зачаты не только души, но и страдания каждого, а также удовлетворение, которое каждая из них должна была принести Моему Небесному Отцу. Так Мои Искупительные Страдания были зачаты вместе со Мной. Посмотри на Меня в Лоне Моей Небесной Мамы. О, как мучилось Моё маленькое Человечество.

Посмотри внимательно на Мою маленькую Головку, окружённую терновым венцом, который, тесно вжавшись вокруг Моих Висков, заставлял течь реки Слёз из Моих Глаз; и Я был не в состоянии двигаться, чтобы высушить их. О, пожалуйста! Прояви сострадание ко Мне, осуши Мои Глаза от стольких Слёз – ты, у кого есть свободные руки, чтобы сделать это. Эти шипы – венец из стольких злых мыслей, которые роятся в человеческом уме. Ох, как они колют Меня сильнее, чем шипы, вырастающие из земли. Но посмотри ещё раз – какое долгое Распятие в девять месяцев: Я не мог пошевелить ни Пальцем, ни Рукой, ни Ногой. Я всегда был неподвижен; не было места, чтобы можно было хоть немного пошевелиться. Какое долгое и тяжёлое Распятие, при том что все злые дела, принимая вид гвоздей, непрерывно пронзали Мои Руки и Ноги».

Так Он продолжал рассказывать мне боль за болью все мученичества Своего маленького Человечества, и мучений было так много, что если бы я хотела рассказать их все, это было бы слишком долго.

Я предалась слезам и услышала в себе голос: «Доченька Моя, Я бы хотел тебя обнять, но не могу – нет места, Я неподвижен. Я хотел бы прийти к тебе, но Я не могу идти. Поэтому пока ты обнимай Меня и приходи ко Мне, а потом, когда Я выйду из материнского Лона, Я приду к тебе».

Но когда я обняла Его и крепко прижала к сердцу в своём воображении, внутренний голос сказал мне: «На сейчас достаточно, доченька Моя; перейдём к пятому излиянию Моей переполняющей любви».

 И внутренний голос продолжал: «Доченька Моя, не удаляйся от Меня, не оставляй Меня одного; Моя любовь хочет твоего любящего присутствия. Это ещё одно излияние Моей переполняющей любви, которая не хочет быть одна. Но знаешь ли ты, чьё присутствие она ищет? Это присутствие души человека. Видишь, в Лоне Моей Мамы все души вместе со Мною – они зачаты вместе со Мною.

Я — с ними и всех их люблю. Я хочу сказать им, как сильно Я их люблю; Я хочу поговорить с ними, чтобы рассказать им о Моих радостях и печалях, о том, что Я пришел в их среду, чтобы осчастливить их и утешить их; что Я останусь среди них как младший брат, отдав всё Своё имущество, всё Своё Царство каждому из них ценой Своей жизни. 

Я хочу подарить им Свои Поцелуи и Свои Ласки. Я хочу восхищаться ими, но — ах, сколько печалей они Мне доставляют! Одни — убегают от Меня, другие — притворяются глухими и заставляют Меня замолчать; некоторые презирают Мои блага и не хотят Моего Царства, отвечая на Мои Поцелуи и Ласки равнодушием и забвением Меня, и этим они обращают Мою радость в горький плач. О, как Я одинок, хоть и среди многих. О, как одиночество давит на Меня. Мне некому сказать даже слова, не с кем излить Себя, даже в любви. Я всегда грустный и молчаливый, потому что если 

Я говорю, Меня не слушают. Ах! Доченька Моя, умоляю тебя, умоляю тебя, не оставляй Меня одного в таком одиночестве; доставь Мне счастье, позволив Мне говорить, слушая Меня; прислушайся к Моему Учению. Я — Учитель учителей. Скольким вещам Я хочу научить тебя! Если ты послушаешь Меня, ты остановишь Мой плач, и Я буду радоваться вместе с тобой. Разве ты не хочешь радоваться со Мной?» 

И когда я отдала Ему всё своё сострадание в Его одиночестве, внутренний голос сказал: «На сейчас достаточно, доченька Моя; перейдем к шестому излиянию Моей переполняющей любви».

 «Доченька Моя, подойди и попроси Мою дорогую Маму выделить для тебя немного места в Её материнском Лоне, чтобы ты сама могла увидеть мучительное состояние, в котором Я нахожусь».

Итак, я мысленно увидела, что наша Царица-Мама выделила мне маленькое пространство внутри Своего Лона, чтобы угодить Иисусу, и поместила меня рядом с Ним. Но темнота была такая, что я не могла видеть Его; я могла только слышать Его дыхание, в то время как Он продолжал говорить внутри меня: «Доченька Моя, посмотри на еще одно излияние Моей переполняющей любви. Я — вечный Свет; солнце — это тень моего Света. Но посмотри, куда привела Меня Моя любовь — в каком тёмном заточении Я нахожусь? Нет ни проблеска света; здесь для Меня всегда ночь — но ночь без звёзд, без отдыха. Я никогда не сплю... какая боль! Узость этой тюрьмы — невозможность сделать ни малейшего движения; густая тьма...; даже Моё дыхание, а Я дышу дыханием Моей Мамы, — о, как оно затруднено. К этому прибавь тьму грехов человеческих душ. Каждый их грех был для Меня ночью, а вместе они образовывали бездну тьмы, не имеющую границ. Какая боль! О, излияние Моей переполняющей любви, заставившей Меня перейти из безбрежности Света и пространства в бездну густой тьмы, настолько узкую, что Я теряю возможность дышать, и всё это из любви к душам». 

Говоря это, Он стонал — стоны почти задыхались от нехватки места; и Он заплакал. Я тоже плакала. Я благодарила Его, я сострадала Ему; я хотела создать для Него немного света своей любовью, как Он просил меня. Но кто может передать всё это? Затем тот же внутренний голос добавил: «На сейчас достаточно, перейди к седьмому излиянию Моей переполняющей любви».

Внутренний голос продолжал: «Доченька Моя, не оставляй Меня одного в таком одиночестве и в такой темноте. Не покидай Лона Моей Мамы, чтобы ты могла увидеть седьмое излияние Моей переполняющей любви.

Послушай Меня: в Лоне Моего Небесного Отца Я был полностью счастлив; не было блага, которым бы Я не обладал; радость, счастье — всё было в Моём распоряжении. Ангелы благоговейно поклонялись Мне, исполняя каждое Моё желание. 

Ах, Моя переполняющая любовь! Я мог бы сказать, что это заставило Меня изменить Свою судьбу; Моя переполняющая любовь удерживала Меня в этой мрачной тюрьме; она лишила Меня всех Моих радостей и благ, чтобы облечь Меня во все несчастья человеческих душ — и всё это для того, чтобы сделать обмен — и отдать им Мою судьбу, Мои радости и Моё вечное счастье. Но это было бы пустяком, если бы Я не нашёл в них высшей степени неблагодарности и упрямого вероломства. 

О, как была поражена Моя вечная любовь такой неблагодарностью, и как плакала она над упрямством и вероломством человека. Неблагодарность была самым острым шипом, пронзавшим Мое Сердце с самого зачатия и до по следнего момента Моей жизни. Посмотри на Моё маленькое Сердечко — Оно изранено и истекает Кровью. Какая боль! Какую Я испытываю муку! Доченька Моя, не будь неблагодарной. Неблагодарность — это самая тяжёлая боль для твоего Иисуса — это закрыть передо Мной дверь и дать Мне оцепенеть от холода. Но Мою любовь не остановила такая неблагодарность — она стала просящей, стонущей и умоляющей о любви. Это восьмое излияние Моей переполняющей любви».

«Доченька Моя, не оставляй Меня одного; положи свою голову на Лоно Моей дорогой Мамы, и даже извне ты услышишь Мои стоны и Мои мольбы. И видя, что ни Мои стоны, ни Мои мольбы не вызывают у душ сострадания к Моей любви, Я принимаю положение самого бедного из нищих; и, протягивая Свою маленькую Ручонку, Я прошу от них, ради жалости и хотя бы как милостыню, — их души, их привязанность и их сердца.

Моя любовь хотела завоевать сердце человека любой ценой; и видя, что после семи излияний Моей переполняющей любви человек всё ещё сопротивлялся, он притворялся глухим, он не обращал на Меня внимания и не хотел отдавать себя Мне, Моя любовь решила продвигаться дальше. Она должна была остановиться; но нет, она ещё больше хотела вылиться из своих пределов; и из Лона Моей Мамы она заставила Мой Голос достичь каждого сердца самым нежным образом, самыми горячими молитвами, самыми проникновенными словами. 

И знаешь, что Я им сказал? «Дитя Мое, отдай мне своё сердце; Я дам тебе всё, что ты пожелаешь, если ты отдашь Мне своё сердце взамен. Я спустился с Небес только ради этого. О, пожалуйста, не откажи Мне в этом! Не обмани Моих надежд!"  И, видя, что человек сопротивляется, — более 

того, многие отвернулись от Меня, — Я застонал; Я соединил Свои маленькие Ручки и, плача, сдавленным от рыданий голосом прибавил: «Ох! Ох! Я маленький нищий; ты не хочешь отдать Мне своё сердце — даже как милостыню? Разве это не излияние Моей переполняющей любви, что Творец, чтобы приблизиться к созданию, принимает вид маленького младенца, чтобы не вселить в него страх; что Он просит сердце человека, хотя бы в качестве милостыни, и видя, что тот не хочет дать его, Он умоляет, стонет и плачет?» 

Потом я услышала, как Он сказал: «А ты? Ты хочешь отдать Мне своё сердце? Или, может, ты тоже хочешь, чтобы Я стонал, умолял и плакал прежде, чем ты отдашь Мне своё сердце? Ты хочешь отказать Мне в милостыне, о которой Я прошу тебя?» 

И когда Он говорил это, я слышала, как Он плакал, и я: «Мой Иисус, не плачь, я отдаю Тебе своё сердце и всю себя». Затем внутренний голос сказал: «Продолжай и перейди к девятому излиянию Моей переполняющей любви».

«Доченька Моя, Моё пребывание в Лоне Мамы становится всё более мучительным. Если ты любишь Меня, посмотри, можешь ли ты предложить хоть какое-то облегчение своему Иисусу. Короткое слово любви, ласка и поцелуй принесут облегчение Моему плачу и Моим страданиям. Послушай, доченька Моя, после того, как Я отдал восемь излияний Моей переполняющей любви, а человек так жестоко отплатил за них, Моя любовь не сдалась и захотела прибавить девятое излияние Моей любви к восьмому.

И это были вздохи огня и пламя желаний, ибо Я хотел выйти из материнского Лона, чтобы обнять человека. Это довело Моё маленькое Человечество, ещё не родившееся, до такой агонии, что Я дошёл до того, что испустил последний вздох. Но когда Я был готов испустить последний вздох, Моя Божественность, которая была неотделима от Меня, дала Мне глоток жизни, и так Я обрёл жизнь, чтобы продолжить Свою агонию и снова вернуться к точке смерти. Это было девятое излияние Моей переполняющей любви: постоянно мучиться и умирать от любви к человеку. О, какая долгая агония, девять месяцев! О, как любовь душила Меня и заставляла Меня умирать. Если бы у Меня не было Моей Божественности, которая снова давала Мне жизнь каждый раз, когда Я почти умирал, любовь поглотила бы Меня, прежде чем Я вышел на свет». 

Затем Он добавил: «Посмотри на Меня, послушай Меня, как Я мучаюсь, как Моё Сердце бьётся, задыхается и горит. Посмотри на Меня — Я умираю». Он замолчал, и воцарилась глубокая тишина. 

Я чувствовала, что умираю. Кровь моя застыла в жилах, и, дрожа, я сказала Ему: «Любовь моя, Жизнь моя, не умирай, не оставляй меня одну. Ты хочешь любви — я буду любить Тебя; я больше никогда не оставлю Тебя. Дай мне Своё пламя, чтобы я могла больше любить Тебя и быть полностью поглощённой этой любовью». 

ФИАТ! ("Да будет так")